Павел Ростовцев: «Мне необходимо загружать сердце по полной программе»

И всё-таки это нормальное, человеческое, никакое не «политически замороченное» интервью, а непринуждённая беседа с добрым, обаятельным и искренним парнем. Посидели, поговорили часок – и как будто давно знакомы были, настолько легко общаться с человеком, с которого картины рисовать можно. А сам он рисоваться не любит и, судя по всему, никогда этого не делает.

Двукратный чемпион мира по биатлону, обладатель роскошной серебряно-бронзовой россыпи медалей – олимпийской, мировой, европейской значимости – совсем недавно принял он приглашение губернатора Красноярского края возглавить комитет по физической культуре и спорту при краевой администрации. Несмотря на отсутствие опыта, ответственный пост принял уверенно, иначе вскоре вряд ли последовал бы «партийный призыв» баллотироваться в депутаты Законодательного Собрания от «Единой России». Сколько раз, в едином порыве, болела Россия за Павла на снежных трассах и огневых рубежах. Он готов теперь без промахов отстреляться и на политическом поприще-стрельбище. А дальше – в своеобразной «эстафетной гонке» настигать маячащие впереди спортивно-социальные проблемы и привычно оставлять их позади, уже сделанными – по-чемпионски красиво, с поднятым российским триколором.

Будет ли так? «Не сглазить бы. Спортсмены – люди суеверные», – резонно замечает Павел, к задорному лицу которого ещё не совсем идёт солидность отчества. И – совсем уж замечательная откровенность начинающего политика: «Иногда даже страшновато становится, ведь такая ответственность!» Поразительно ясные, образцово карие его глаза при этом умны и спокойны.

Привычная вроде картина: народ в очередной раз имеет удовольствие поболеть за Ростовцева. Правда, сейчас повалидолить у телевизора – маловато будет…

– Павел Александрович, труден ли путь из чемпионов в начальники? И, кстати, сколько месяцев исполнилось вашей новой жизни?
– С четвёртого декабря. Это, считай, пятый месяц уже идёт.

– В принципе, хорошо ведь, что вы приняли решение принять приглашение…
– Кому как, не знаю.

– Чисто эмоциональное ощущение: нет ли раскаяния?
– Да нет, конечно, раскаяния нет! Как можно раскаиваться, если сделан осознанный выбор. Я ведь не поддался каким-то эмоциям. Я размышлял, всё взвесил, морально подготовился. Естественно, это абсолютно новая для меня сфера, совершенно другие отношения и механизмы принятия решений. А главное – ответственность другая. Конечно, порой немножко поддавливает: приходится оперативно реагировать на изменившиеся ситуации, на очень непростые рабочие моменты. Порой и кое-каких знаний не хватает, но это – от недостатка опыта. Люди уже ждут от меня ответственных решений, и поэтому иногда немножко как-то даже страшновато делается…

– Но работа идёт, опыт копится.
– Ну, естественно! Тут закон диалектики: количество переходит в качество. Постепенно всё должно складываться в определённую систему и работать эффективно. Структура здесь давно устоявшаяся, но я тем не менее рассчитываю на изменения к лучшему при соответствующем изменении законодательства. Большинство людей не первый год трудится. И вот четвёртого декабря меня назначили, а пятого числа я пришёл и сказал всем: «Уважаемые коллеги, раньше я вас знал, когда приходил сюда как спортсмен. Сейчас ситуация немножко поменялась, поэтому давайте начнём наше взаимодействие с чистого листа. Вот у нас есть два судьбоносных мероприятия – турнир Ярыгина и Кубок мира по вольной борьбе. На сегодня это наши приоритеты. А после окончания Кубка мира с каждым из вас будет разговор о том, как нам дальше выстраивать отношения». Но Кубка мира я не дождался: ушёл в отпуск – в связи с участием в предвыборной кампании. По действующему законодательству я не имею права исполнять сейчас свои служебные обязанности, поскольку являюсь государственным служащим.

– Можно сказать – концентрированно познаёте страну. И народ уже не как болельщиков воспринимаете и не как прохожих, а как людей, которые просят, настаивают, ждут, надеются...
– Надеются, именно надеются! Я очень много сейчас встреч провёл. За последние две недели я проехал по регионам края больше, чем за все свои предыдущие пребывания в Красноярске. Увы, не всё гладко в нашей социальной сфере. Много проблем, много у людей и специфических вопросов, на которые я, честно признаюсь, не всегда могу моментально дать исчерпывающие ответы. Но я вижу и понимаю, что именно живо интересует людей, какие проблемы стоят у них на первом плане. Большинство вопросов сводится к просьбам: «увеличьте зарплату», «проиндексируйте пенсии», «обеспечьте социальную защиту». Но много и таких людей, которые понимают, что волшебной палочки не существует и чтобы это всё сделать, всем нам надо стать богаче, бюджетом богаче – и эффективно его использовать.

– Наверняка и о спорте народ судачит?
– Задают вопросы о строительстве бассейнов, о реконструкции спортивных залов, много чего бывает насущного. И мне приятно становится, что я уже профессионально так начинаю отвечать: «Давайте комплексно проанализируем ситуацию. Что мы получим, в конце концов, вложив энную сумму денег в реализацию этого проекта? Получим ли мы увеличение количества занимающихся ребятишек? Сколько мы их получим? Есть ли у нас эти ребятишки? А есть ли тренеры? Во сколько обойдётся содержание этого объекта? Готов ли взять на себя муниципалитет его содержание? Имеются ли кадры, которые будут это делать? Сколько всё будет стоить?» Начинаешь оперировать цифрами – и, конечно, люди задумываются и понимают, что не просто надо обозначить проблему, а ещё и предложить механизм её решения.

– Строительство ледового дворца идёт по плану?
– Да, уже предоставлено архитектурно-планировочное решение, наши специалисты сейчас его согласовывают с теми техническими заданиями, которые обговаривались предварительно. Процесс идёт, разработан график работ. Есть лишь некоторые задержки с проектно-сметной документацией.

– Вот построят ледовый дворец – и начнутся разговоры: «А где наша «ледовая команда» – как в Новосибирске, как в Магнитогорске? Почему мы обделены? Дворец построили – и что?»
– Хоккейная команда – это очень большая тема. И очень больная тема вообще: взаимодействие и содержание игровых команд на отдельно взятой территории. Дело в том, что сейчас потребности спорта высших достижений, особенно в игровых видах спорта, растут несоизмеримо быстрее в сравнении с возможностями бюджета. Если ориентироваться на европейский менеджмент, то там значительная часть средств для содержания команд поступает от продажи прав на телетрансляции. Там вообще это львиная доля. Далее – от рекламы выручка, от продажи билетов очень значительные суммы поступают. А доля государства и муниципалитетов тех районов, тех городов, где прописаны эти клубы, она очень незначительна в объёме общих финансирований. У нас же всё наоборот. Поэтому – да, можно сделать команду и уровня хоккейной суперлиги, и премьер-лиги футбольной. Но поверьте мне, в этом случае всё ляжет на плечи бюджета. В любом случае, без внебюджетных средств обойтись невозможно.

– Необходимо убеждать наших тяжёлых промышленников, что они не только небо нам должны коптить. Пусть содержат действительно большие команды. Как «Сибнефть», к примеру…
– Не могу сказать, что у нас на территории края выстроены взаимоотношения со всеми крупными промышленными и финансовыми группами. И есть ли у многих такие возможности – содержать команды высшего уровня.

– У «Норникеля» есть. Но там, видимо, больше Москву любят.
– Тут, я думаю, личные отношения доминируют. Если господин Прохоров – сам баскетболист и любит это дело, то и приоритет отдан ЦСКА.

– Был бы пониже ростом – может, и футболистам нашим перепадало бы на «золотые бутсы».
– Может быть, да. Хотя в целом «Норильский Никель» – это наше солнышко. Роскошный «Бобровый лог», реконструкция Дворца спорта имени Ярыгина – это всё сделано благодаря «Норникелю». «РУСАЛ» готов продолжать финансирование футбольного «Металлурга». Но пора уже и болельщикам, которые часто спрашивают, когда же мы вернём былую славу Красноярска в игровых видах спорта, очень чётко понимать, что на сегодня краевая администрация исполняет все обязательства, которые она брала перед нашими игровыми командами. Абсолютно все! Ставились конкретные задачи, под них подводилось и финансирование. Почему в итоге нет достойных спортивных результатов – анализ, конечно, требуется не однодневный. И по окончании сезона мы будем собираться, разговаривать, планировать, куда дальше двигаться. Но у меня почему-то складывается впечатление, что большинство руководителей клубов сводит всё к такой формулировке: «Поставьте нам задачу. Мы скажем, каким составом игроков эту задачу можно решить, и, соответственно, будем прикидывать, сколько мы должны платить игрокам. Львиная доля расходов – это заработная плата и премиальные. Поэтому станет понятно, сколько будет стоить, условно говоря, первое, второе или третье место в нашем первенстве». Но вот вопрос в лоб: готовы ли платить наши красноярские болельщики по нескольку тысяч рублей за билет на матч?

– Двести пятьдесят человек – готовы.
– Вот и всё. Вот о чём речь. А если средства брать из бюджета, соответственно, будет меньше больниц, меньше внимания дошкольному образованию, меньше внимания массовому и детскому спорту… Думаете, наше общество готово к этому? Мне кажется, не очень готово, потому что, приезжая в районы, я ясно вижу, что жизненных проблем там неимоверно много. Нам вообще очень сильно повезло, что наши власти – при полном понимании всех неотложных проблем – стремятся уделять достойное внимание и спорту. И готовы увеличивать его финансирование. Только не бесконтрольно, не бездумно «вбухивать» в эту систему миллионы, а вкладывать именно туда, где это принесёт либо спортивный результат, либо будет достигнут определённый социальный эффект.

– Александр Хлопонин, вероятно, тот человек, которому можно верить и в плане спорта, и в плане человечности. Он спортсмен, замы у него спортивные. Команда!
– Да, конечно, видя, какие сейчас на территории Красноярского края осуществляются проекты, я понимаю, что, наверно, за всю постсоветскую историю нигде ещё подобного не было реализовано. И можно уже судить о том, что это люди дела, а сам губернатор – человек дела, человек слова, человек успешный. И это действительно команда, потому что один Хлопонин тоже ничего не смог бы сделать. А команда, которая работает сообща, способна решать большие задачи. Может быть, кому-то покажется, что я идеалистически воспринимаю происходящее, но сейчас действительно создались реальные предпосылки, чтобы край стал богаче. Когда запустятся все эти проекты, начнут они работать на полную мощность, то станет намного больше денег в бюджете. Будет больше выделяться средств и на социальную сферу, и на спорт, в частности.

– С командой Хлопонина не довелось ещё в прямом смысле посоревноваться? В хоккей, к примеру. Они ведь заядлые хоккеисты – Хлопонин, Кузнецов, Кузубов... Вас приглашали попробовать?
– Тут ворота-то ни для кого не закрыты. Без проблем. Можно ходить, но, честно говоря, я по натуре не хоккеист. Никогда не играл в хоккей. Так, с сыном покататься на коньках – с удовольствием, на лыжах пробежаться. Я отчасти даже, наоборот, агитирую, чтобы не я катался в хоккейной коробке, а чтобы они катались на лыжах. Иногда так и получается. То есть эта команда с удовольствием занимается и лыжами.

– А сами, к примеру, «Бобровый лог» опробовали?
– Два раза за зиму был там. Я с семьёй туда приезжал 2 января, когда у сына каникулы были. И потом в конце марта, когда сильная усталость накопилась. А я из собственного опыта усвоил: лучшее восстановление – это смена деятельности. Собрались, взял сына, жену – и поехали кататься в «Бобровый лог».

– Не страшно там заслуженному биатлонисту? Круто всё же...
– Да нет, не страшно. Я имею самый различный опыт: и за границей много где катался, и на Камчатке часто бывал. Чуть ли не со всех вулканов там съезжал.

– Красноярцы узнают кумира?
– Узнают, узнают. Кто-то даже автографы просит.

– Главное, чтобы не во время скоростного спуска.
– Да уж! Но то, что я узнаваем – это точно.

– А вы Путина обогнали бы на склоне? Он же горнолыжник со стажем...
– Не готов оценить уровень катания Владимира Владимировича. Но, честно говоря, когда катаюсь, не очень мне нравится нестись на большой скорости. Мне больше по душе сделать какие-то хорошие, красивые повороты, чем нестись очертя голову. Я недавно понял, почему вообще с опаской катаюсь на наших склонах – и на Гладенькой, и в «Бобровом логу». Если сравнивать с Европой, то главная наша опасность – это когда в тебя врезаются сзади. В Европе катаешься – и если видишь, что несётся человек, то заметно, что он управляет лыжами, что техника у него поставленная и он в любой момент справится с самой сложной ситуацией, сумеет уйти в сторону, объехать. А в «Бобровом логу» когда смотришь, как несутся на параллельно стоящих лыжах, еле-еле на них держась, то у меня это вызывает потребность быть настороже. Ко всему прочему, человек наш может находиться ещё и не совсем в трезвом состоянии. Вот это самое страшное, если не по твоей вине сзади в тебя въедут. Так вообще можно серьёзно травмироваться.

– По-русски у нас всё, да? Выпил, голову под мышку – и вперёд!
– По-русски, по-русски. Такое немножко, конечно, напрягает. Но, я думаю, со временем и у нас культура привьётся.

– Это вы со старшим сыном кататься ездили?
– Да, Артемий пока ещё совсем маленький. Как раз 11 апреля год ему исполнился. А Александру в декабре будет восемь. Как я ни пытался привить ему к беговым лыжам «любовь с первого взгляда», не очень это вызывало у него интерес. И только в самом конце зимы с превеликим удовольствием начал он кататься именно на беговых. Здесь две причины. Во-первых, любой взрослый, мне кажется, психологически может переиграть ребёнка, если он чего-то хочет от него добиться. А во-вторых, это компания. Появился у Саши друг, который любит кататься, и им интересно теперь вместе и на лыжах, и на коньках, и в шашки играть, и в «Crazy Park» ходить. Им всё интересно именно вместе. Вот что такое коллектив.

– Но пострелять-то папу он наверняка просил «индивидуально» – пальнуть в мишень…
– Когда я ещё был спортсменом, тем летом тренировался и его тоже с собой брал, чтобы на природе подвигался немножко, поотжимался, покатался. И маленько пострелял. Не знаю, случайно – не случайно, но с упора лёжа с первого же раза попал он четыре выстрела из пяти! Для меня это был шок. Я потом всем рассказывал, никто не верил. Сколько потом мы ни пытались повторить, раза три-четыре ещё, результатов таких уже не было. А то лёг, начал стрелять и – почти всё попал!

– А жена не стреляла ни разу? Женщинам оружие и машины доверять опасно.
– Ну как же! Супруга-то у меня – мастер спорта международного класса по биатлону. Поэтому она, извините, «порой постреливала».

– Познакомились вы…
– С Юлей мы были давно знакомы, наверно, года с девяносто первого. Так, на соревнованиях пересекались, пересекались. Постоянно были в биатлонной тусовке. Постепенно как-то всё ближе, ближе, ближе становились наши отношения.

– И где-то под Холменколленом вы вдруг поняли, что это судьба?
– Нет, это было на российских соревнованиях. Мне было уже тогда 26-27 лет, и, видимо, к этому времени я сполна оценил те качества, которыми обладала Юля. Я понял, что это именно тот человек, который мне нужен, которого я люблю, что у нас с ней должно получиться, что я могу её сделать счастливой, что она меня может сделать самым счастливым…

– В итоге так хорошо всё и получилось.
– Тьфу-тьфу-тьфу. Жизнь, она, конечно, покажет. Но даже как-то страшно говорить о семейном благополучии. Спортсмены же все суеверные. (Громко стучит по полированному столу.) Чтобы не сглазить!

– А нет такого: два спортсмена – как два молодых солдата. Ни приготовить, ни огонь развести…
– Абсолютно нет. И все друзья, которые у меня есть в Красноярске, с превеликим удовольствием всегда ходят к нам в гости. Сейчас, конечно, это реже стало происходить в связи с моей занятостью, а раньше – регулярно, потому что у меня Юля прекрасно готовит. При всём её спортивном мастерстве, при всей её занятости – это же высококвалифицированная действующая спортсменка была – прежде всего, она оставалась прекрасной женщиной и хозяйкой. Она не ставила во главу угла исключительно спорт – лыжи и винтовки. Абсолютно спокойно она всегда умела заниматься какими-то присущими именно женщине вещами.

– Да и вы, наверно, не только гвоздь забить можете, но и, скажем, ремонт забабахать?
– В последнее время, увы, ничего не забабаховалось, потому что забабаховала всё жена. (Смеётся.) Как так получилось? Был двухтысячный год, когда мы заехали в ту квартиру, где живём сейчас, в районе ГорДК. Там была лишь черновая отделка. Я тогда готовился к чемпионату мира и Олимпийским играм. Мне абсолютно некогда было с ремонтом возиться. Знаете, при занятиях большим спортом бывает, что и в магазин некогда сходить. Всё подчинено только одному, и любые мелочи могут сбивать с настроя, мешать основному делу. Очень мне повезло в том, что жена у меня всё это понимает. Почему муж должен много тренироваться, почему он должен спать после обеда, почему он не должен выносить мусор или, условно говоря, вытряхивать половики, почему он не должен ходить в магазин за хлебом. Потому что ему надо сегодня ещё два-три раза выходить на лыжню. А в остальное время ему необходимо восстанавливаться. Она знает методику и всю систему большого спорта. И поэтому, когда встал вопрос о ремонте, естественно, я сказал: «Юля, ты будешь прорабом. Бери, если помощь нужна, родственников – есть тесть, есть тёща…» Саша у нас был тогда маленький, полтора года всего, они с ним нянчились. И вот спустя восемь месяцев Юля говорит: «Я теперь влёгкую могу отремонтировать квартиру! Ничего в этом особенного».

– Как у вас сейчас с физической формой? Известно ведь, что при переходе от перегрузок большого спорта к состоянию покоя многих начинает «плющить» без привычных тренировок. Судя по стройности и подтянутости, у вас, похоже, всё в порядке?
– Я прекрасно понимаю, что двигательную активность резко бросать нельзя. Но, честно признаюсь, не получается у меня двигаться. Не получается. А без нагрузок действительно нельзя. Самая важная наша мышца – это сердце. У человека, всю жизнь занимающегося видами спорта на выносливость, сердечная мышца очень мощная. И если она не работает в привычном режиме, то начинает в ней происходить замещение мышечных волокон на другие ткани. Условно говоря, на жир. Когда ещё я был совсем молодым спортсменом, старшеклассником, уже тогда врачи диспансера говорили мне: «Паш, ты обречён на пожизненное движение. Если ты не будешь загружать своё сердце по полной программе, могут возникнуть большие проблемы». Я это прекрасно понимаю, но всё, знаете, как-то так вот... Тешу себя надеждами: «Вот сейчас турнир Ярыгина проведу, появится возможность подвигаться. Кубок мира пройдёт – буду заниматься. Выборы закончатся – и начну…»

– По необходимости или «душа просит»?
– Мои друзья из биатлона, которые пораньше закончили, годами не испытывают интереса кататься на лыжах. Не знаю, видимо, набегались. Где-то в хоккей поиграть – с удовольствием. На лыжах не хотят. А я очень люблю именно лыжи, всегда катаюсь с удовольствием. Особенно это чувствовал, когда закончил спортивную карьеру и стал работать на нынешней должности. По воскресеньям изредка получалось выбраться, и я наслаждался тем, что тебе уже не надо тренироваться по два часа, а можно ехать столько, сколько тебе хочется. Это такой кайф я испытывал! В любой момент я могу закончить эту, как говорится, прогулку, пойти домой, и мне ничего за это не будет! Я не буду осознавать, что не справился с тренировкой. И не надо анализировать, почему у меня сегодня плохое состояние, к чему оно в итоге привело. А сейчас вот подумал: после выборов-то на лыжах кататься уже нельзя будет, вон какая весна ранняя. А просто бегать мне меньше нравится.

– Может, изобрести велосипед?
– В наших условиях «изобрести» его непросто. Когда я в Европе был, тренировались мы в Австрии, в Германии, заметил, что там – суперусловия для велосипедистов. Здесь, к сожалению, мне не очень нравится в этом плане. Когда у меня была травма ноги, бегать не мог – и ездил я по нашим дорогам на велосипедах. Гарь, пыль вдоль и вокруг дорог! И желание наших автомобилистов тебя оттеснить, придавить. Не помочь тебе, а создать проблему. Ужас какой-то!

– Вы не забудьте тогда «пометку на полях» сделать, что Красноярск очень нуждается в велодорожках.
– Да, в них большая востребованность.

– У нас возле биатлонного стрельбища небольшое велокольцо имеется.
– Вообще-то это лыжероллерная трасса.

– В любом случае, это исключение. Может, ещё где-то удастся место выкроить?
– Опять же, видите, надо разделять спорт и досуг. Если мы говорим о создании велодорожки, то очень важно сейчас для меня разделить, что такое «спорт», а что – «досуг населения». Спорт – это тренировочная программа, это подготовка к соревнованиям, это выступления и ответственность за результат. А досуг – это когда просто побалдеть. И вряд ли вопросы организации досуга населения входят в мою компетенцию.

– В Красноярске очень спортивный мэр. Неплохо бы подойти к нему и сказать: «Пётр Иванович, давайте придумаем…» Он вряд ли останется в стороне.
– Пётр Иванович в этом плане действительно очень отзывчивый человек. С какими бы инициативами я к нему ни обращался (тогда ещё по поводу развития биатлонных трасс), всегда находил его полное понимание. Как-то, участвуя в акции «Стартуют все», я ему сказал: «Пётр Иванович, у меня есть такая голубая мечта. Горнолыжный курорт у нас очень хороший. А я знаю, как сделать курорт лыжный – как в Австрии, например. Катаешься там – словно в раю: ширина трасс – шесть метров, круги – по три километра, по пять, по десять, по двадцать! Вот бы нам нечто похожее сделать». Он: «Давайте, я готов поддержать». Но опять же это большой круг вопросов: землеотводы, межевой отдел, учёт ограничений по земле, оценка необходимых средств… И откуда взять деньги? Это всё надо планировать заранее, на годы вперёд.

– Но они же сумели. Почему мы должны комплексовать?
– Просто этим надо заниматься всерьёз – и тогда всё получится. Действительно ведь у наших краевых и городских властей очень хорошее расположение к спорту и активному образу жизни.

– До Фетисова пока ещё не удалось дойти?
– Был я в Москве в последнее время несколько раз. Встречался с его замами, в постоянном контакте с ними. Они приезжали сюда на турнир Ярыгина и Кубок мира. Конечно, и с самим Вячеславом Александровичем обязательно буду встречаться. Но только с конкретными предложениями, а не просто так: «Вячеслав Александрович, привет, я – такой вот замечательный Ростовцев. Я от Александра Геннадиевича Хлопонина. У меня к вам дельце». Надо зайти с подготовленным разговором, что у нас такая-то серьёзная тема, мы двигаемся в таком-то направлении. Если вы считаете это дело нужным, просим поддержать наши предложения».

– Начать надо с хоккея, тогда точно не откажет: «Наши красноярцы хотят хоккейную команду – примерно как в Омске. Вот у нас ледовый дворец суперский строится, хорошо бы и команду соответствующую…»
– Опять же, Игорь, система какая? Да, можно создать такую команду. Вот в Архангельске был «Водник». А что там теперь? Конечно, это один путь такой – быстродостижимый результат. Но не очень перспективный, потому что это своеобразная гонка вооружений. Повторю, что потребности спорта высших достижений, в частности зарплаты игроков, растут неизмеримо. Поэтому если сегодня бюджет ещё что-то может, то завтра он уже наверняка не справится. Многие на другие регионы любят кивать: «В Кемерово такой чемпионат мира провели! У них там сейчас хоккей с мячом ещё мощнее развивается, всё замечательно». И тут же информация: кемеровский «Кузбасс» снялся из-за финансовых проблем с футбольного первенства страны.

– Ладно, не будем о грустном. Кого бы вы назвали «лучшим биатлонистом всех времён и народов»?
– Сложно говорить об этом, потому что быть мировым чемпионом тяжело в любой момент времени. А спорт прогрессирует очень быстро, результаты растут стремительно. К примеру, в 1990-м году на чемпионате мира, который проходил в Минске, наши заняли места с первого по четвёртое. Тогда на четверых был допущен всего один промах. Медведцев, Чепиков, Жданович и Кашкаров. Двадцатый выстрел Кашкаров промазал и стал четвёртым. За счёт стрельбы в основном и победили. Тогда наши ребята стреляли по 35, по 40 секунд. Казалось, это было как из пулемёта. Настолько они чётко и быстро работали. Сейчас это считается медленно, очень медленно. То есть за 27, за 25, за 22 секунды лидер, когда рискует, стреляет. Тогда были свои требования, другие лыжи, иная подготовка трасс. Сегодня всё поменялось, больший упор делается на скоростно-силовую, взрывную манеру, бешеные скорости. И талант биатлониста уже определяется иначе, поскольку специфика вида спорта сменилась. И говорить о том, кто был лучший в те времена или сейчас, мне крайне сложно.

– Возьмём тогда наши дни.
– Сейчас, конечно, это Бьёрндален. Не раз он доказывал, что он – это человек-машина, который что-то неимоверное творит. Хотя я за него не болею, честно сказать. А сын у меня как раз за него переживает. Я говорю: «Ты что – за тех, кто больше выигрывает?»

– Бьёрндален – живая машина. А ваша машина от Путина живая ли ещё?
– Да, вон джип стоит, на нём и езжу. А у Журовой, я слышал, угнали.

– Нашли вроде. Только какие-то фотки там пропали из салона, не более того.
– Ну, дай Бог! У меня, тьфу-тьфу, вроде всё нормально, живая машина, очень нравится. Комфортная, безопасная. Даже вот сейчас по предвыборным всем делам езжу на ней.

– Можно тогда и президентский штандарт спереди прикрепить!
– Да мне «нештандартных» номеров хватило. Первое время останавливали вообще чуть ли не постоянно. Номер машины связан с местом, которое я занял на Олимпиаде, а 77-й регион – чуть ли не единственная такая машина на весь Красноярск. Сейчас, правда, уже поменьше стали тормозить.

– Москва уже ведь тоже не «77».
– А моя так и осталась. В прошлом году когда эти машины вручали, мы тоже всё удивлялись: «77-й регион!» Видимо, из каких-то запасов или что...

– Когда вы были совсем молодой, наверняка ведь поклонницы атаковали. И поводы поревновать у жены имелись «оперативные»…
– Может, и были, конечно, поводы. Наверняка даже были. Но никогда она не давала мне понять, что усомнилась во мне. Действительно ведь я по два месяца находился вне дома, и она одна была. Без понимания, что надо верить друг другу в таких ситуациях, просто не выжить. И не пережить разлуку, если ты себя будешь мучить сомненьями: «А вот она там чем-то занимается» или «Он там за кем-то приударил». Разобьёшься тогда в пух и прах. Надо верить любимому человеку, то есть человеку, которому ты посвятил свою жизнь, и он тебе доверился.

– Было бы очень красиво, если бы вы назвали одну из красивых женщин шоу-бизнеса, кино или политики.
– Сложно сказать… (Задумывается.) Кто бы мне нравился? Всегда, конечно, приятно смотреть на девушку, у которой красивая фигура.

– Как Мария-Барби Шарапова – длинноногая, светлая. Или есть такие фигуристые бодибилдерши, коричневые от напряжения…
– Да нет, мне как-то больше нравятся именно женственные, нежные, чтобы талия была поуже, а плечи не такие мощные. Хотя, если на ту же Мадонну посмотреть… Мадонна, мне кажется, нашим девчонкам может послужить примером для подражания. Не стареет и сколько десятков лет уже держится! И всегда она в теме, и всегда она находит какой-то свой шарм, знает, как себя преподнести. И выглядит это всё естественно.

– На вас костюмы «гражданские» тоже очень естественно смотрятся. Считаете себя спецом?
– Мне достаточно сложно их подбирать: высокий рост, тощий, и не всегда параметры подходят. Часто бывает, что костюмы одного и того же размера, но из различного материала сидят совершенно по-разному. Если помягче или другой состав ткани – складки сразу на спине. Другой надеваешь, тот же размер – всё нормально, но не нравится фасон. Вот этот нравится, надеваешь – не сидит!

– Лучше покупать костюмы за рубежом?
– Всегда у нас покупал. И вообще самое нелюбимое моё занятие – это ходить по магазинам.

– А у нас где покупать? «Товары для мужчин», что возле «Бирюсинки»?
– Юля у меня занимается всем этим. Где-то узнает…

– …разведает…
– Разведает: «Такие-то есть, приезжайте». Идём мерить. Выбирает, меня затаскивает, понимает, что мне это сложно, а куда деваться? Надо: гардероб-то кардинально поменялся. Я не говорю, что у меня всегда были только спортивные вещи и костюмы. Были и цивильные, но сейчас их стало гораздо больше. Как и галстуков.

– Галстуки тоже любите?
– Получал от них большое удовольствие, сейчас поменьше, привык просто. А в первое время, когда ходил на работу, очень комфортно было, что я нахожусь именно в цивильном костюме. Видимо, 26 лет в спорте – это действительно целая жизнь…

– Сейчас, похоже, начинается у вас жизнь совершенно другая – общественно-политическая. Большие спортсмены идут в большую политику. Фетисов, Карелин, Сихарулидзе, Плющенко, примеров очень много. «Единая Россия» вас с кем-то из них уже подружила?
– Пока нет, просто очень редко удаётся общаться. Но в любом случае, партия – это партия, а люди – это люди. Почему-то я думаю, что после 15 апреля у нас очень многие забудут, в какой же партии они находились, чьими они были сторонниками. Опять будут устанавливаться простые общечеловеческие отношения. Я абсолютно убеждён, что у нас, спортсменов, никто не относится друг к другу как к сопернику или, тем более, как к врагу. Спортивное братство – не пустая фраза. И когда приезжали к нам в Красноярск Алексей Немов, Александр Попов, Светлана Мастеркова, я всем им был по-человечески очень рад, а политические пристрастия оказывались в наших отношениях буквально на последнем месте. Вот это ценно.

– Почему же ваш гражданский выбор связан именно с «Единой Россией»?
– Для ответа необходимо вернуться к тому, с чего мы начали разговор. Много проблем сейчас у нас в обществе. Для того, чтобы их решать, должна, как и в спорте, быть сильная команда. Один спортсмен никогда ничего не добьётся. Любой атлет силён настолько, насколько сильна его команда. К примеру, в биатлоне у тебя должен быть тренер, у тебя должен быть администратор, у тебя должен быть человек, который готовит лыжи, у тебя должен быть человек, который тебя массирует. У тебя должно быть всё нормально в семье, чтобы ты два месяца не напрягался морально и был спокоен. Поэтому – в большом деле для достижения настоящей цели обязательно должна быть команда. А команда «Единой России» – это как раз та команда, которую я проецирую на весь наш огромный край. И я знаю её. Знаю Хлопонина, знаю Клешко, знаю Новикова, знаю Пимашкова, знаю Усса и убеждён, что эти люди способны выполнить те задачи, которые сейчас необходимо решать в первую очередь. Поэтому быть членом этой команды, участвовать в больших делах, брать на себя ответственность – это и почётно, и в то же время несколько даже страшновато. Почему? Потому что другие-то только критикуют. А решать вопросы предстоит именно этой команде. И именно по тем направлениям, которые она определяет: нужен кардиологический центр, нужен ледовый дворец, надо развивать Нижнее Приангарье, строить алюминиевые заводы, осваивать Ванкор… Для чего? Для того, чтобы все жители края выиграли от этого. «Единая Россия» – это команда сегодняшнего дня, сегодняшнего мировоззрения. И только она способна справиться с насущными задачами. Поэтому я – в «Единой России».

Агитационный материал Ростовцева Павла Александровича оплачен из избирательного фонда Избирательного объединения «Красноярское региональное отделение Всероссийской политической партии «Единая Россия».