"Неуд" студента - твое фиаско!

Для стороннего человека появление в нашей рубрике преподавателя анатомии и основ биомеханики покажется странным. Зато все его многочисленные ученики — а их не одна сотня, — тех, кто, окончив факультет физвоспитания, работал в общеобразовательных, спортивных школах, доводил своих воспитанников до уровня сборных команд страны, — скажут, что это совершенно правильно. Пакулов оставил яркий след в памяти каждого студента. Не потому, что с десяток раз, как некоторые “преподы”, гонял их сдавать один и тот же зачет или экзамен, а потому, что умел поэзию творческого поиска сочетать с алгеброй точного расчета и мудрым человеколюбием.

Тоже мне — Леонардо!

Любить по Пакулову вовсе не значило прощать — учить студента бережно и вдумчиво. К нему ведь на экзамен на первом курсе приходили вчерашние школьники из самых что ни на есть медвежьих уголков Красноярского края. С разным багажом знаний, с полным отсутствием опыта учебы в вузе. И не красного словца ради скажу: к каждому из них он находил ключик.

— Многие студенты из Тувы, учившиеся на факультете физвоспитания на первом курсе, еще слабо знали русский язык, — вспоминает Пакулов, — поэтому приходилось видоизменять методику преподавания. Я обратил внимание, что почти все тувинцы неплохо рисуют, поэтому для освоения материала использовал их способности, предложив схематично изображать кости, суставы, расположение мышц на конечностях. Некоторые преподаватели посмеивались, мол, вы, Василий Алексеевич, хотите из них Леонардо да Винчи сделать. Однако главного я достиг: плохо понимая русский язык, в основах предмета тувинцы ориентировались правильно и понимали функции тех или иных звеньев опорно-двигательного аппарата. И многие студенты из Тувы, получив образование на нашем факультете, стали впоследствии видными людьми в своей республике, заняв высокие посты в государственных органах власти.

Экзамен под простыней

Педагогическое кредо Пакулова на первый взгляд простое и понятное каждому. Для того чтобы студент знал предмет, нужно лекции читать так, чтобы учебная дисциплина сама ложилась в сознание и память студента, а лабораторные следует проводить таким образом, чтобы у них работали все чувства, плюс фантазия и логическое мышление. В этом случае, если студент даже не готовился особенно усердно к экзамену, он придет на него не с пустой головой. При этом и фантазия Василия Алексеевича фонтанировала бесперебойно, подбрасывая первокурсникам то одну “игрушку”, то другую. Наверное, не ошибусь, если скажу, что игровой метод преподавания Пакулов де-факто ввел первым не только в пединституте, но и среди коллег-анатомов страны.

Вот как он рассказывает об одной из “игрушек”:
— Традиционно кости человеческого скелета изучали в вузах, как изучают памятники архитектуры — с точки зрения их форм, месторасположения фрагментов фасада, форм украшающих здание башенок... А я скелет разбирал по косточкам, складывал на стол и накрывал простыней. Когда студенты рассаживались по местам, я вызывал кого-нибудь из них к столу. Просил — на основе пройденного на лекциях материала — отыскать мне на ощупь (под простыней), допустим, левую лучевую кость. Данный прием вынуждал студента думать не только о том, как выглядит нужная косточка, но и в чем ее отличие от правой лучевой кости. То есть включались в действие не только механизмы памяти студента, но и его пространственное воображение, мыслительные процессы, основанные не на механическом заучивании, а на логике, основанной на функции той или иной кости, на движениях, которые они выполняют. Поэтому, когда студент своими “щупальцами” отыскивал нужную кость, я всегда требовал, чтобы он мне объяснил и доказал, почему эта лучевая кость левая, а не правая.

Не хотелось бы никого обижать...

Идя к Пакулову на экзамен, бесполезно было учить билеты. Их попросту не существовало. Зато хорошенько надо было знать свой вид спорта и то, при каких движениях какие задействованы мышцы и косточки. Но и тут могла подстеречь неожиданность — “лотерейный” вопрос. Василий Алексеевич мог взять в руки учебную программу общеобразовательных школ по физкультуре и, быстренько пролистывая ее, обратиться к студенту: “Скажешь, когда остановиться”. Получив команду “Стоп!”, зачитывал из программы раздел, на который пал жребий. К примеру, 9-й класс, “Гимнастика”, упражнения на брусьях. Спрашивал: “Какое упражнение будете “выполнять”?” А потом просил описать движения с точки зрения анатомии и биомеханики. Пробивалась подобная система приема экзаменов в 60-е годы непросто, но в конце концов ученый совет вуза принял решение в пользу студентов, как прокомментировал это сам Пакулов.

Как-то довелось ему присутствовать на экзамене в нашем главном спортивном вузе — московском ГЦОЛИФКе. Экзамен принимался, как принято в мединституте: какие вы знаете мышцы руки, какие мышцы ноги и т.д. Пакулов предложил продемонстрировать коллегам красноярский подход в практике. Пригласили двух студентов — спортсменов-вольников. Василий Алексеевич попросил их сделать борцовский захват и объяснить: в каких основных суставах и вокруг каких осей суставов какие мышцы производят статическую или динамическую работу. Молчали борцы, хотя перед этим называли и мышцы руки, и суставы как положено. После этого наш педагог попросил своих коллег из ГЦОЛИФКа не обижаться на него. Но попенял им, напомнив, что на прошедшей недавно Всесоюзной конференции в Белгороде, где присутствовали и представители кафедры анатомии ГЦОЛИФКа, было принято решение о необходимости распространения во всех институтах физкультуры СССР и на факультетах физического воспитания педагогических институтов страны опыта ФФВ КГПИ.

Приказано: “Выжить!”

В начале перестройки группа советских милиционеров стажировались в одном из лос-анджелесских полицейских участков. В том числе сдавали вместе со всеми тесты на профпригодность. Включая бег на выносливость и скорость, тесты на силу, меткость в стрельбе. Экзаменатор по завершению тестирования объявил, что некоторые из полицейских отстраняются от службы на двухнедельный срок, и, если провалят повторные тесты, будут уволены. На вопрос наших милиционеров: “Почему так строго?” полицейский босс резко ответил: “Мне нужны живые полицейские”. Вот и Пакулов делал все, чтобы учеба в вузе недавних десятиклассников не только не отвратила от процесса получения новых знаний, они не бросили институт после первых трудностей, но и выжили. Иногда в прямом смысле слова “выжили”.

— Помню, как-то садится напротив меня один студент, — вспоминает Василий Алексеевич, — начинает отвечать на вопросы. Вижу: парень какой-то вялый, не в себе — отвечает невпопад, не как обычно. Говорю ему: “Не верю, что вы не готовились к экзамену. В чем дело?”
— Василий Алексеевич, я три дня ничего не ел — у меня стипендию украли, — отвечает он.

— Ну что же вы молчали об этом? Ведь у вас есть ваша группа, староста, декан есть, наконец. Что же вы теперь, совсем кушать ничего не будете до следующей стипендии?

У меня самого в кармане “дежурная” трешка была: на обед, на автобус, на папиросы. Отдаю ее горемыке со словами:
— Только очень прошу вас — хлеба не покупайте нисколечко — вредно. Возьмите себе сметанки, бульончика, каши. Но много сразу не кушайте: лучше потом еще раз покушать — в другой раз. А ко мне на экзамен можете подойти в любой день.

Когда Пакулов чувствовал, что у студента просто наступил какой-то психологический ступор, ответить ему мешает банальный мандраж, он мог отправить студента в кино: перед экзаменом специально узнавал расписание сеансов в “Октябре” и “Совкино” и какие там идут фильмы. Предупреждал, что расспросит про фильм в подробностях: сбивал стресс с помощью важнейшего из искусств. Если у студента не было денег на кино, то отсылал того на центральный рынок в бабе Капе — передать персональный привет и расспросить про цены на продукты.

Вопросник для Ярыгина

Можно долго рассказывать о педагогических приемах Пакулова, вспомнить множество занимательных историй, но важно и то, что анатомию (кто лучше, кто немного похуже) знали все его студенты. А многие из них учились на дневном отделении факультета физвоспитания и при этом месяцы проводили вне вуза. Участвовали в тренировочных сборах российских и национальных команд по различным видам спорта, выступали на соревнованиях. В том числе и Иван Ярыгин.

— Ярыгин пришел ко мне сам, без всякого разговора предварительного с деканом, — рассказывает Пакулов, — спросил, как ему сдать экзамен? Я ему ответил, мол, вы же не круглыми сутками тренируетесь — дам вам список вопросов по темам, которые надо подготовить. Выберется час-другой свободного времени, возьмите книжку, почитайте материал по одному вопросу. В следующий раз возьмите другой вопрос — вот и подготовитесь. Не скажу, что Ярыгин потом отвечал мне на “отлично”, но он в своем труде был честен. Все, что было необходимо, он знал и разбирался в предмете вполне хорошо. Не то что московские борцы, о которых я вам рассказывал. Ярыгин с Миндиашвили даже на основе той биомеханики и рычагов, что я им преподавал, разработали совершенно новый прием. И Иван успешно им пользовался. Никто из супостатов-противников не знал этого приема и поначалу ничего противопоставить действиям Ярыгина не мог.

Насколько верно последнее утверждение Василия Алексеевича, я у Миндиашвили никогда не спрашивал и не спрошу. Прочему? Во-первых, патриарх вольной борьбы высоко чтит одного из своих учителей, которому он во многом обязан своими тренерскими достижениями — Пакулов всегда желанный гость у Дмитрия Георгиевича. И на днях рождения, и в дни празднования олимпийских побед борцов вольного стиля. Во-вторых, тот прием, о котором говорил Василий Алексеевич, привнесенный Миндиашвили в арсенал Ярыгина из грузинской борьбы чидаоба, наверняка по-новому был осмыслен тренером, усовершенствован и скроен под Ивана Алексеевича на базе тех знаний, что были получены наставником чемпиона на занятиях Пакулова.

А вам — “неуд”?!

Как-то раз в голодное и безденежное время начала 90-х в своей лаборантской Василий Алексеевич обнаружил солдатский “сидор”, битком набитый тушенкой — 36 банок. Подарок в те годы — царский. Оказалось, что двое бывших студентов, отслужив в “горячей” точке, таким образом “вернули должок” своему учителю.

— Я счастлив, что мои ученики помнят меня, — вспомнив этот случай, сказал Пакулов. — И Дмитрий Миндиашвили, и Серега Хачикян, и мои студенты-тувинцы. Приятно сознавать и то, что удалось в жизни послужить отечеству и родному факультету. Сознавать, что меня, как ученого со своими оригинальными, но основанными на научных данных и педагогических наблюдениях, взглядами знали анатомы и преподаватели физиологии спорта многих институтов физкультуры и педагогических вузов страны. Уроки жизни воспитали меня таким образом, что каждого человека надо уважать. И во всем надо идти от живой жизни — не от приказов, методик программ: в документах всего не предусмотришь. А строить свою преподавательскую работу следует таким образом, чтобы тебя понимал каждый студент. Не гонять его раз за разом на зачет — он возненавидит твой предмет или учебу бросит. Успех или неудача ученика — это либо ваш успех, либо ваше поражение, коллеги.