Белый дефицит

Правда, любимое дело не оставил и продолжает держать оборону на постах заместителя директора городской СДЮСШОР по конькобежного спорту и вице-президента краевой федерации. Старшим тренером сборной края является Александр Рябинин, а вот его воспитанница Валентина Якшина к скоростному льду отношения уже не имеет — она вышла замуж, родила ребенка и уехала в Казахстан. Коллега Рябинина по тренерскому цеху Владимир Сибиркин, прибывший в середине 90-х в Красноярск из Целинограда, также покинул сибирские просторы и отправился на челябинские хлеба. А вот с Юрием Коханцом, на счету которого выступления в олимпийских Нагано, Солт-Лейк-Сити и Турине, в этом году случилась беда. Летом он приехал в Дивногорск из Германии, где в последние годы жил и тренировался, и пропал без вести. Следов мастера спорта международного класса до сих пор не нашли.

Со стороны может показаться, что позиция Прошина в отношении выбора вида спорта для своих ребятишек слишком категорична, однако там есть одно “но”: до тех пор, пока в Красноярске не появится крытый каток. А это главная, если не сказать, глобальная, проблема местного конькобежного спорта, так же как у легкоатлетов — пережившее все сроки эксплуатации, приспособленное под манеж подтрибунное помещение на острове Отдыха, а у пловцов — мизерное количество бассейнов. О том, как олимпийский и медалеемкий вид выживает в столице края, Алексей Прошин рассказал накануне Игр в Ванкувере.

— Нам нужен искусственный каток. Причем не просто искусственный, а крытый. Весь мир шагает вперед семимильными шагами, а в Красноярске прогресс застыл на месте. Да, мы тоже начинали в таких условиях, но с тех пор прошло двадцать лет. На открытых катках в Европе уже никто не занимается, а этапы Кубка мира вообще на них запретили проводить.

Одно дело тренироваться в идеальных условиях — на ровном льду, где чувствуется скорость, при температуре плюс 13. Тогда можно совершенствовать технику катания, которая у нас является залогом успеха. Если в детстве ее не поставить, то потом изменить нереально. И совершенно другое, когда нашей зимой тридцатиградусные морозы несколько недель могут не спадать. Какого ребенка можно в таких условиях заставить выйти на каток?! Я, когда выступал на высоком уровне, приезжал в Красноярск, выходил на “Политехник”, проезжал максимум три-четыре круга и уходил. Мало того, что коньки были сорваны, так еще и удовольствия никакого не получал.

— “Политехник” — это единственное место, где вы можете тренироваться?
— Еще есть секции на базе 136-й школы и стадиона “Металлург”, но эти катки нестандартные. Да и на “Политехнике”, который принадлежит СФУ, мы находимся только благодаря взаимопониманию с руководством вуза. Если в нашей школе поменяется директор, не факт, что мы там останемся. В Дивногорск есть специализированный стадион, и, когда Павел Ростовцев был председателем крайспорткомитета, он предлагал нам сделать там базу. Но туда ведь не наездишься каждый день, когда у нас набор более двухсот человек разных возрастов.

— Двести человек — это максимум, что вы можете себе позволить, или еще остаются вакансии?
— Набор полный, дети идут заниматься. По часам это даже перебор. Другое дело, что этого количества для поиска талантов явно не хватает. Но большего нам не позволяет ограниченное число раздевалок и тренерских кадров. К тому же “Политехник” находится на краю города, идти надо через рощу, и не всякие родители отпустят ребенка. Но даже если хотя бы один самородок найдется, он не вырастет в великого спортсмена из-за отсутствия конкурентов. Нужна группа в пять-семь сильных человек, которые будут между собой зарубаться.

— Вашему поколению среди красноярских конькобежцев смены пока не нашлось. Может, среди юных есть какие-то звездочки?
— На региональных соревнованиях мы попадаем в число призеров по младшему и среднему возрастам, есть даже победители. А старших у нас нет. Но детям очень сложно соревноваться со сверстниками из других регионов, где более комфортные условия для тренировок. Допустим, провели мы открытие сезона памяти Доменчака в декабре, а потом у нас морозы ударили. Ребятишки две недели безо льда сидят, потом выехали в Дивногорск, три дня покатались. И на соревнованиях не могут показать своих результатов, хотя потенциально не слабее. Очень трудно без накатанных часов вылезти из-под штанги и встать на коньки. Будешь себя чувствовать как корова на льду. Что касается перспективной молодежи, то у Рябинина тренируется Катя Тымчишина. В этом году она отобралась на основной чемпионат страны, попадает в юниорскую сборную России. Сейчас она должна поехать на этапы Кубка мира среди юниоров. Пока Катя единственная, кто представляет наш регион на международной арене.

— А крытый каток спортивное руководство вам не обещает?
— Мы много раз обращались и в город, и в край. Когда Бобров исполнял обязанности мэра, было большое совещание, приглашали архитекторов. Даже пришли к взаимопониманию, решили отправлять делегацию в Крылатское. Но пришел кризис, и “Роснефть”, которая должна была спонсировать этот проект, отложила его до 2014 года.

Еще сейчас вроде бы собираются делать крытый каток для хоккейного “Енисея”. К нам по этому поводу не обращались, и даже не знаю, пустят ли нас туда. Хотя строить спортивное сооружение только для команды мастеров очень непрактично. Сейчас все переходят на многофункциональные комплексы, где можно найти время для представителей разных видов спорта.