Елена Наймушина: "Я победила с трещиной в позвонке"
- 1 ноября 2012 г.
- Гимнастика спортивная
Накануне всероссийского турнира олимпийская чемпионка Елена Наймушина рассказала о перипетиях своей спортивной карьеры.
Экстрим вошел в ее жизнь с рождением: Елена Наймушина появилась на свет в вагоне поезда и с ближайшей станции вместе с мамой была отправлена в больницу. Девочка родилась с пороком сердца, но этот тяжелый недуг удивительным образом вывел ее на спортивный путь. Врач посоветовал маме водить Лену на гимнастику, забыв уточнить – лечебную. Можно считать это сказкой, но большой спорт излечил ее маленькое сердце. В 15 лет девочка из Красноярска открыла победное выступление сборной СССР на Олимпийских играх в Москве.
– Когда гимнастку ставят в конце – готовят к победе, а первую – «бросают под танки», и если что-то не выйдет, она получит по полной программе. Готовить к роли забойщицы меня начали чуть ли не за четыре года до Олимпиады. Проверяли нервную систему, выясняли, могу ли взять на себя ответственность. Во время сборов приезжала комиссия из Москвы, и я должна была показать ей свою программу в любое время суток. Меня могли поднять в 12 часов ночи на вольные упражнения, а в 4 утра отправить на бревно.
- Вы помните свое выступление на Олимпийских Играх?
– Как сейчас. Я великолепно отработала на бревне, немножко хуже – на брусьях. У меня слабоваты кисти рук, но в целом получилось неплохо. Последний вид программы – вольные упражнения. Прохожу первую акробатику, вторую, улыбаюсь во весь рот, смотрю на судей, заигрываю с ними. Третья акробатика была самой сложной: рандат, фляк, двойное сальто согнувшись. Приземлилась на ноги – ощущение счастья, ни усталости, ни напряжения. Судьи поставили мне 9,95 балла. Когда закончила выступать, ко мне подбежал Ваня Ярыгин, подхватил на руки, стал подбрасывать. Тогда же проходили соревнования борцов, а он пришел поболеть за меня.
- Вы на всех снарядах выступали первой?
– На всех. Это сейчас можно выступить на одном снаряде и стать олимпийской чемпионкой, а раньше была обязательная программа по всем четырем видам, на следующий день – произвольная. Результаты всех участников суммируются, и на третий день выступают 16 лучших команд. Там тоже все суммируется, а на четвертый день – финал по снарядам. Четыре дня надо было отработать «от и до».
- Тяжелее выступать в первый или в последний день?
– Мне не было тяжело, но в последний день я выступала лучше всех. В первый получалось как-то так, во второй – лучше, в третий – еще лучше, а на четвертый, когда все выдыхались, у меня откуда-то брались силы. Это особенность моего организма.
– Перед Олимпиадой меня и Андрея Попова из Владимира отправили на соревнования «Звезды мира». Всего по одному человеку от страны. Даже без тренеров, был только тренер-представитель из Ростова. Я не хочу сравнивать себя с Команечи. Надя – красавица (обладательница пяти золотых олимпийских медалей, – прим. ред.), я была просто влюблена в нее. Соревнования шли всего один день, но это был не ее день. Надя упала с бревна и проиграла мне 0,3 балла. За серебряной медалью не вышла. Уже очки посчитали, а потом вдруг сделали так, будто Нади Команечи не было на соревнованиях.
- А вы сами падали?
– Много раз. Бревно – моя коронка, но однажды на молодежных соревнованиях в Ленинграде я упала 14 (!) раз.
- Наверное, вас хорошо учили падать…
– Видимо, да. Мы как-то выступали в Румынии на дружественной встрече и должны были проиграть. Мне говорят: «Лена, упади разочек». Что значит: упади? Почему я должна сдаваться? Уперлась – и все. В меня и помидорами, и яйцами с трибуны кидали – бесполезно. Выиграла!
– Подготовка к московской Олимпиаде далась нам очень тяжело. Последний сбор проходил в Минске. Тренировки шли с утра и после обеда. Каждый день нам устраивали прикидки. Выкладывались так, что не было сил. У Нелли Ким на нервной почве открылась язва желудка. Я жила в одной комнате с Леной Мухиной. Как она не хотела выступать! У нее была травмирована нога, но Лену все время толкали: «Давай, давай, ты же москвичка!» Трагедия случилась прямо на наших глазах: она упала и повредила позвоночник. До Олимпиады оставалось десять дней, основной состав уже был утвержден, но мы все были на взводе. Шли разговоры, что нас нужно поменять местами с дублерами… Тогда старший тренер сборной Аман Мурадович Шаниязов остановил тренировки и на три дня отправил нас на озера. Ему говорили: «Что вы делаете?! Срывается подготовка!» Мы жили в палатках, готовили пищу на костре, удили рыбу, учились водить машину... В общем, за эти три дня мы отдохнули и подошли к Олимпиаде в хорошей форме.
- А из второго состава никто не выстрелил?
– Нет, они все сошли. Одну девочку взяли запасной, но это было настоящим издевательством: она подносила нам костюмы для выступлений.
- Ваша спортивная биография до Олимпийских игр известна хорошо, а дальше – тишина.
– У меня было еще два насыщенных года. Я завоевала две золотые медали на Кубке мира в Канаде – на бревне и в вольных упражнениях. Могла выиграть многоборье, но упала с брусьев. Почему-то нигде не отмечен факт, что я победила на Кубке Европы в Италии с трещиной в позвонке.
- Как такое возможно?
– На уколах. Приглашение было именным: вместо меня никого не могли послать. После этого у меня и начались проблемы со здоровьем: онемела рука и нога. Целый месяц я провела в больнице, даже консилиум врачей собирали. Естественно, выбилась из формы.
- На этом и закончили выступать?
– Хотела закончить, но меня грубо вернули. Сборная СССР летела в Турцию, я отказалась. После этого меня вызвали в Москву в ЦС «Динамо». Главенствовали там Ирина и Тамара Пресс (чемпионки Олимпийских игр 1960 и 1964 годов, – прим. ред.). Присутствовали три генерала МВД. Меня поставили посреди комнаты и начали отчитывать, как преступницу: «Родина на тебя столько денег потратила! Как ты могла!»… Запугали насмерть, довели до слез и выдавили обещание вернуться в сборную. Я попробовала, но ничего хорошего из этого не вышло. Сборную возглавил новый тренер, он поменял технику подготовки: сделал упор на батут. Мне уже поздно было ставить новую технику, и потом, совсем маленькой я сломала на батуте три пальца и с тех пор боялась его. Я могла бы продержаться до следующей Олимпиады, но чувствовала, роста не будет. И ушла.
– В финансовом плане – пенсию: cейчас пожизненная пенсия олимпийской чемпионки составляет 32000 рублей. А те, кто занял вторые и третьи места, не получают ничего. Раньше вообще не признавали вторых-третьих мест.
- Если взвесить все плюсы и минусы, чего спорт принес вам больше?
– Отрицательных эмоций. Я долго жила без семьи. Когда мама уезжала на Север, мой тренер Валентин Анатольевич Шевчук убедил ее оставить меня в Красноярске. Конечно, он многое сделал для меня, но вы не представляете, что такое маленькому ребенку жить без мамы. Хотя ему тоже досталось: я и с тренировок сбегала, и отказывалась выполнять задания…
- Но ведь были какие-то радости, связанные с поездками в другие страны, или вы ничего кроме дворцов спорта и отелей не видели?
– Радость была, когда наступал отбой, особенно в Латинской Америке. Мы своей компанией – Дитятин, Ткачев, Маркелов и несколько девчонок – делали ночные вылазки к океану. Так «фестивалили» в Бразилии, в Аргентине и даже в США. Интересно было оторваться от гэбэшников, которые за нами следили. Нас почему-то всегда селили очень высоко – в окно не вылезешь. Но мы договаривались с работниками гостиниц, кого-то подкупали сувенирами, чтобы нас потихонечку выпустили и впустили. Номера обычно были с холодильниками. Там были орешки, колбаски, пирожные, ну и, конечно, пиво, коньяк. Последнее нас не интересовало, это мы мальчишкам отдавали. Тренеры строго предупредили: это все – за ваш счет. Но старшие товарищи пояснили, что все равно платить будет принимающая сторона. Мы хоть ночные города видели. В Японии ночью в кино бегали. Мы несовершеннолетние, и нам – только по паспорту. Так мы знакомились с местными спортсменами, и они нас проводили в кино, на тренировки по каратэ. Там мне понравилось: на входе стоит чучело тренера. Ребята потренируются, вежливо уходят, а потом начинают его дубасить.
– Мне не хватало природы.
- А вам удалось реализовать какие-то детские мечты?
– Я хотела жить самостоятельно, встретить любимого мужчину и родить прекрасных детей. Все это у меня есть.
- Вы удивительная мать: имея двух маленьких сыновей-погодков, разъезжали с ними по разным городам и странам.
– Дети у меня спокойные и послушные. Когда меня приглашали на показательные выступления или судейство, я сразу ставила условие: только с детьми. Пока я работала, они сидели в зале. Честно говоря, я боялась, что когда они вырастут, то припомнят мне эти поездки. А они говорят: спасибо, что показала столько интересного.
- После долгого отсутствия вы вернулись в Красноярск. Адаптировались быстро?
– Я очень боялась за дочку Линду, но она адаптировалась быстрее меня. Нашла себе друзей, таких же экстремалов, как сама. Все сопки в округе облазила. Взяла у двоюродного брата велосипед и целый день ездила, а на улице – дождь. Вернулась грязная, но такая счастливая. Мы потом два часа только один велосипед отмывали.
- А вы сами не занимаетесь экстримом?
– После профессионального спорта мне хочется спокойной жизни, но дочку я понимаю, поэтому не запрещаю. Для меня счастье, когда она возвращается домой.
- Елена Аркадьевна, пожив совсем недолго в Красноярске, вы неожиданно уехали в Тулу…
– Здесь все было отлажено, а там, думала, смогу принести больше пользы. В Туле построили новый Дворец спорта, и мне предложили возглавить его. Чуть было не согласилась, но вовремя остановила себя: директорство – это все-таки не мое. Сейчас мы с мужем работаем с маленькими детьми.
Забойщица сборной
- Елена Аркадьевна, почему именно вам довелось начать выступление советской сборной на Олимпиаде-80?– Когда гимнастку ставят в конце – готовят к победе, а первую – «бросают под танки», и если что-то не выйдет, она получит по полной программе. Готовить к роли забойщицы меня начали чуть ли не за четыре года до Олимпиады. Проверяли нервную систему, выясняли, могу ли взять на себя ответственность. Во время сборов приезжала комиссия из Москвы, и я должна была показать ей свою программу в любое время суток. Меня могли поднять в 12 часов ночи на вольные упражнения, а в 4 утра отправить на бревно.
- Вы помните свое выступление на Олимпийских Играх?
– Как сейчас. Я великолепно отработала на бревне, немножко хуже – на брусьях. У меня слабоваты кисти рук, но в целом получилось неплохо. Последний вид программы – вольные упражнения. Прохожу первую акробатику, вторую, улыбаюсь во весь рот, смотрю на судей, заигрываю с ними. Третья акробатика была самой сложной: рандат, фляк, двойное сальто согнувшись. Приземлилась на ноги – ощущение счастья, ни усталости, ни напряжения. Судьи поставили мне 9,95 балла. Когда закончила выступать, ко мне подбежал Ваня Ярыгин, подхватил на руки, стал подбрасывать. Тогда же проходили соревнования борцов, а он пришел поболеть за меня.
- Вы на всех снарядах выступали первой?
– На всех. Это сейчас можно выступить на одном снаряде и стать олимпийской чемпионкой, а раньше была обязательная программа по всем четырем видам, на следующий день – произвольная. Результаты всех участников суммируются, и на третий день выступают 16 лучших команд. Там тоже все суммируется, а на четвертый день – финал по снарядам. Четыре дня надо было отработать «от и до».
- Тяжелее выступать в первый или в последний день?
– Мне не было тяжело, но в последний день я выступала лучше всех. В первый получалось как-то так, во второй – лучше, в третий – еще лучше, а на четвертый, когда все выдыхались, у меня откуда-то брались силы. Это особенность моего организма.
Помидоры... Яйца... Победы...
- Среди ваших побед есть особенная, когда вы оставили позади великую Надю Команечи.– Перед Олимпиадой меня и Андрея Попова из Владимира отправили на соревнования «Звезды мира». Всего по одному человеку от страны. Даже без тренеров, был только тренер-представитель из Ростова. Я не хочу сравнивать себя с Команечи. Надя – красавица (обладательница пяти золотых олимпийских медалей, – прим. ред.), я была просто влюблена в нее. Соревнования шли всего один день, но это был не ее день. Надя упала с бревна и проиграла мне 0,3 балла. За серебряной медалью не вышла. Уже очки посчитали, а потом вдруг сделали так, будто Нади Команечи не было на соревнованиях.
- А вы сами падали?
– Много раз. Бревно – моя коронка, но однажды на молодежных соревнованиях в Ленинграде я упала 14 (!) раз.
- Наверное, вас хорошо учили падать…
– Видимо, да. Мы как-то выступали в Румынии на дружественной встрече и должны были проиграть. Мне говорят: «Лена, упади разочек». Что значит: упади? Почему я должна сдаваться? Уперлась – и все. В меня и помидорами, и яйцами с трибуны кидали – бесполезно. Выиграла!
На уколах
- Подготовка олимпийцев скрыта от посторонних глаз. Что происходило в олимпийском закулисье?– Подготовка к московской Олимпиаде далась нам очень тяжело. Последний сбор проходил в Минске. Тренировки шли с утра и после обеда. Каждый день нам устраивали прикидки. Выкладывались так, что не было сил. У Нелли Ким на нервной почве открылась язва желудка. Я жила в одной комнате с Леной Мухиной. Как она не хотела выступать! У нее была травмирована нога, но Лену все время толкали: «Давай, давай, ты же москвичка!» Трагедия случилась прямо на наших глазах: она упала и повредила позвоночник. До Олимпиады оставалось десять дней, основной состав уже был утвержден, но мы все были на взводе. Шли разговоры, что нас нужно поменять местами с дублерами… Тогда старший тренер сборной Аман Мурадович Шаниязов остановил тренировки и на три дня отправил нас на озера. Ему говорили: «Что вы делаете?! Срывается подготовка!» Мы жили в палатках, готовили пищу на костре, удили рыбу, учились водить машину... В общем, за эти три дня мы отдохнули и подошли к Олимпиаде в хорошей форме.
- А из второго состава никто не выстрелил?
– Нет, они все сошли. Одну девочку взяли запасной, но это было настоящим издевательством: она подносила нам костюмы для выступлений.
- Ваша спортивная биография до Олимпийских игр известна хорошо, а дальше – тишина.
– У меня было еще два насыщенных года. Я завоевала две золотые медали на Кубке мира в Канаде – на бревне и в вольных упражнениях. Могла выиграть многоборье, но упала с брусьев. Почему-то нигде не отмечен факт, что я победила на Кубке Европы в Италии с трещиной в позвонке.
- Как такое возможно?
– На уколах. Приглашение было именным: вместо меня никого не могли послать. После этого у меня и начались проблемы со здоровьем: онемела рука и нога. Целый месяц я провела в больнице, даже консилиум врачей собирали. Естественно, выбилась из формы.
- На этом и закончили выступать?
– Хотела закончить, но меня грубо вернули. Сборная СССР летела в Турцию, я отказалась. После этого меня вызвали в Москву в ЦС «Динамо». Главенствовали там Ирина и Тамара Пресс (чемпионки Олимпийских игр 1960 и 1964 годов, – прим. ред.). Присутствовали три генерала МВД. Меня поставили посреди комнаты и начали отчитывать, как преступницу: «Родина на тебя столько денег потратила! Как ты могла!»… Запугали насмерть, довели до слез и выдавили обещание вернуться в сборную. Я попробовала, но ничего хорошего из этого не вышло. Сборную возглавил новый тренер, он поменял технику подготовки: сделал упор на батут. Мне уже поздно было ставить новую технику, и потом, совсем маленькой я сломала на батуте три пальца и с тех пор боялась его. Я могла бы продержаться до следующей Олимпиады, но чувствовала, роста не будет. И ушла.
Чучело тренера
- Что вам дал большой спорт?– В финансовом плане – пенсию: cейчас пожизненная пенсия олимпийской чемпионки составляет 32000 рублей. А те, кто занял вторые и третьи места, не получают ничего. Раньше вообще не признавали вторых-третьих мест.
- Если взвесить все плюсы и минусы, чего спорт принес вам больше?
– Отрицательных эмоций. Я долго жила без семьи. Когда мама уезжала на Север, мой тренер Валентин Анатольевич Шевчук убедил ее оставить меня в Красноярске. Конечно, он многое сделал для меня, но вы не представляете, что такое маленькому ребенку жить без мамы. Хотя ему тоже досталось: я и с тренировок сбегала, и отказывалась выполнять задания…
- Но ведь были какие-то радости, связанные с поездками в другие страны, или вы ничего кроме дворцов спорта и отелей не видели?
– Радость была, когда наступал отбой, особенно в Латинской Америке. Мы своей компанией – Дитятин, Ткачев, Маркелов и несколько девчонок – делали ночные вылазки к океану. Так «фестивалили» в Бразилии, в Аргентине и даже в США. Интересно было оторваться от гэбэшников, которые за нами следили. Нас почему-то всегда селили очень высоко – в окно не вылезешь. Но мы договаривались с работниками гостиниц, кого-то подкупали сувенирами, чтобы нас потихонечку выпустили и впустили. Номера обычно были с холодильниками. Там были орешки, колбаски, пирожные, ну и, конечно, пиво, коньяк. Последнее нас не интересовало, это мы мальчишкам отдавали. Тренеры строго предупредили: это все – за ваш счет. Но старшие товарищи пояснили, что все равно платить будет принимающая сторона. Мы хоть ночные города видели. В Японии ночью в кино бегали. Мы несовершеннолетние, и нам – только по паспорту. Так мы знакомились с местными спортсменами, и они нас проводили в кино, на тренировки по каратэ. Там мне понравилось: на входе стоит чучело тренера. Ребята потренируются, вежливо уходят, а потом начинают его дубасить.
Такие же экстремалы
- В одном из своих интервью вы сказали, что в детстве мечтали купить корову. Вам не хватало молока?– Мне не хватало природы.
- А вам удалось реализовать какие-то детские мечты?
– Я хотела жить самостоятельно, встретить любимого мужчину и родить прекрасных детей. Все это у меня есть.
- Вы удивительная мать: имея двух маленьких сыновей-погодков, разъезжали с ними по разным городам и странам.
– Дети у меня спокойные и послушные. Когда меня приглашали на показательные выступления или судейство, я сразу ставила условие: только с детьми. Пока я работала, они сидели в зале. Честно говоря, я боялась, что когда они вырастут, то припомнят мне эти поездки. А они говорят: спасибо, что показала столько интересного.
- После долгого отсутствия вы вернулись в Красноярск. Адаптировались быстро?
– Я очень боялась за дочку Линду, но она адаптировалась быстрее меня. Нашла себе друзей, таких же экстремалов, как сама. Все сопки в округе облазила. Взяла у двоюродного брата велосипед и целый день ездила, а на улице – дождь. Вернулась грязная, но такая счастливая. Мы потом два часа только один велосипед отмывали.
- А вы сами не занимаетесь экстримом?
– После профессионального спорта мне хочется спокойной жизни, но дочку я понимаю, поэтому не запрещаю. Для меня счастье, когда она возвращается домой.
- Елена Аркадьевна, пожив совсем недолго в Красноярске, вы неожиданно уехали в Тулу…
– Здесь все было отлажено, а там, думала, смогу принести больше пользы. В Туле построили новый Дворец спорта, и мне предложили возглавить его. Чуть было не согласилась, но вовремя остановила себя: директорство – это все-таки не мое. Сейчас мы с мужем работаем с маленькими детьми.
0
