Сергей Хальзов: "Одно путешествие может заменить всю жизнь"

В Красноярске таких энтузиастов хватает. Мы встретились с Сергеем Хальзовым — одним из первооснователей мотоклуба “Кентавр”. Более того, Сергей наш бывший коллега, в прошлом он работал в “Городских новостях”, и многие журналисты в курсе его увлечения — мототуризма, который сейчас вновь возрождается в нашем крае. Сергей был рад этой встрече и с удовольствием рассказал о своих путешествиях, а также о том, как создавался “Кентавр”.

О клубе

Когда в нашей стране грянула перестройка, происходившие изменения в экономике и обществе негативно отразились на семьях. Многие браки распадались, мамы-одиночки пытались как-то выживать, сутками пропадали на работе, если она имелась, а дети оставались без присмотра.

А я любил в гараже со своими друзьями поковыряться в технике, вот ребятишки и стали к нам подтягиваться. Мы их не гнали, а, наоборот, старались чему-нибудь научить. Да и с районом Водники нам повезло: рядом горы, лес, красотища. Брали пацанов с собой в походы. Такое общение подвигло меня написать о работе с детьми с девиантным поведением — проще говоря, с трудными подростками, тем более что по образованию я психиатр. В общем, написал, отдал в комитет по делам молодёжи и на какое-то время об этом забыл. И вдруг меня приглашает Андрей Думанский, в то время председатель комитета, и говорит: “Давай к нам! Создашь своё объединение, будешь и дальше с такими ребятишками работать, а мы поможем чем сможем”. Вот так в 1994 году и появился мотоклуб “Кентавр”.

Думанский меня познакомил с Евгением Кротовым, который был заместителем председателя правления Красноярского краевого фонда по работе с трудновоспитуемыми детьми, депутатом горсовета. Кротов и сам увлекался мотокроссом, прекрасно понимал все нюансы организации деятельности мотоклуба и вызвался нам помогать. Слово своё сдержал, свёл нас с фондом “Правопорядок”, который взял “Кентавр” под своё крылышко. Поддерживали нас во многом — и мероприятия помогали устраивать, и денег нам на бензин выделяли, сопровождали нас в мотопробегах. А ещё у нас была договорённость, что если мои ребятишки вдруг где-то набедокурят, то обо всём сообщали мне, ну а я уж принимал меры. И это было правильно, у детей мы были в авторитете, но в то же время у нас так называемая проблема отцов и детей отсутствовала. Общались на равных, возрастные границы стёрлись. Никто не говорил, вот, мол, у тебя руки не оттуда растут, наоборот, подсказывали, помогали. Что-то переводили в шутку. И ребята не закрывались, не уходили в себя, а тянулись к нам, делились своими проблемами. Ну а если вдруг случалось, что и натворили чего-то, никто за это их, конечно же, не поддерживал, но и в грязь не втаптывал.

И дети стали понимать, что можно жить совершенно по-другому: хвалиться не количеством выпитого спиртного или тем, что ты у кого-то что-то украл, а тем, что ты в одиночку куда-то съездил, ночевал и ничего не боялся, со всем справился. Помню, как стали приходить к нам мамы и благодарить, говоря: “Понимаете, мой сын стал со мной разговаривать по-человечески, отношения наши наладились”.

О мототуризме

Я всегда с большим уважением отношусь к людям, которые хотя бы чем-то интересуются, познают окружающий мир, пытаются узнать что-то новое и полезное. А на чём уж путешествовать, это без разницы. Можно пешком, на велосипеде, мотоцикле или машине, суть одна — увидеть новое. Сам я, можно сказать, путешественник с трёхлетнего возраста. Брал санки и с другом Санькой шагали с горки кататься. (Смеётся.)

На мотоцикле гонял с юных лет, тогда же и стал выезжать на дальние расстояния. Помню, как первый раз отправились в Тыву, я тогда только школу окончил. Времена были такие, что все нам говорили: “Вы с ума сошли? Куда вы собрались, вас же там убьют!”. Ещё и дороги плохие, не асфальтированные. Однако это нас не остановило. И вот едем мы по степи, дорогу и дорогой-то не назовёшь, так, колея какая-то, ни палаток с собой, ни спальных мешков, по 20 рублей на человека. Но тогда можно было и без денег путешествовать, в деревнях кто картошки даст, кто хлеба, да и бензина нальют, если что. Ночами разводили костёр, чтобы землю прогреть, а потом падали и засыпали. Брали с собой обязательно удочки, рыбачили, так было здорово!

В Тыве, кстати, я видел староверов, общался с ними, и вот что интересно: люди они какие-то другие, я не имею в виду их традиции и обычаи, просто они всем довольны, а потому счастливы. Я у них, наверное, и научился тому, что радоваться нужно не куче денег или навороченной машине, а просто радоваться и всё! Мужичок, который с нами общался, он у них как бы связующее звено между миром и общиной. Так вот он нам рассказывал, что живут староверы по 140, 160 лет, а его отец чуть ли не до 180 лет дожил. Мы, конечно, ему не поверили, но потом я наткнулся случайно на такую же информацию. Томский журналист писал о долголетии староверов. Вот в этом году хочу съездить в Город солнца к Виссариону, может, там мне что-нибудь пояснят на эту тему.

Ещё одна запоминающаяся поездка была в Бурятию. Конец сентября, уже снежок пробрасывало. Мы все замёрзли, вымокли. Ночь, темнота, такая тоска нас взяла, и тут мы наткнулись на этакие лужи, что-ли. Разделись, легли в них, а вода там тёплая. Отогрелись, лежим как в ванной, кругом лес, красота. Собрались вылезать, а сил нет, как будто ноги отнялись, кое-как выбрались. И только потом мы узнали, что лужи-то радоновые, в них долго находиться нельзя. В общем, у нас дня три, наверное, такая слабость была во всём теле, ноги кое-как волочили. (Смеётся.)

О технике

Мой отец техникой никогда не увлекался, а вот дед, он фронтовик был, сколько помню, всегда мечтал купить мотоцикл. Правда, пожил он после войны недолго. Дядьки по материнской линии тоже все сплошь мотоциклисты, так что любовь к железному коню у меня, наверное, на генетическом уровне заложена.

Помню, как я приобрёл себе антикварный мотоцикл Л-300, на таком главный герой фильма “Тимур и его команда” ездил. Это первый советский серийный мотоцикл, выпускался на заводе “Красный Октябрь” в Ленинграде. Мой 1937 года выпуска, восстановил я его, сел за руль и помчался по маршруту № 18. И такие чувства на меня нахлынули, как будто в то время перенёсся, при этом эмоции-то вот они, все свежие… Сколько гонял на японцах, прекрасная техника, удобная, комфортная, но вот нет в ней изюминки. А у раритетных мотоциклов их сотни, они во многом отличаются друг от друга.

Я хоть и психиатр по образованию и в силу своей профессии, наверное, такое говорить не должен, но скажу, что у каждого мотоцикла есть своя душа. У меня пять мотоциклов, начинаешь ездить на одном, другие ревнуют, капризничают сразу — то заводиться не хотят, то ломаются. Начинаешь ездить на них по очереди, успокаиваются, всё налаживается, жизнь идёт своим чередом. Да элементарно, вот отправляешься куда-нибудь, ну едет мотоцикл да и едет себе. А когда домой возвращаешься, летит как птица, порхает, скорость километров на тридцать больше выкручивает. Всё-таки есть в нашей жизни что-то такое необъяснимое…

О загадочном

С непонятным и необъяснимым в своих путешествиях я сталкивался довольно часто. Особенно когда едешь в незнакомые места, вот где действительно наталкиваешься на такое, что начинаешь сомневаться в реальности всего происходящего.

Возьмём, к примеру, НЛО. К рассказам об инопланетянах я долгое время относился скептически. А потом получилось так, что неоднократно пришлось сталкиваться с этим, наблюдать за красными шарами с зелёной каймой, летящими в небе. Причём ладно бы я один это видел, списал бы на усталость, так нет — нас была целая группа людей, и все внимательно следили за этими шарами. Что это было, конечно же, я не скажу, но явно что-то из неопознанного.

Расскажу ещё про случай с Сергеем Гордеенко, он преподаватель одного из киевских университетов, путешественник. Бывал и у нас, в Красноярске, мы с ним встречались. Так вот у него имеется одна занимательная съёмка. Однажды Сергей заночевал в Подмосковье у небольшой речушки, вроде нашей Есауловки. Проснулся рано утром и увидел на воде прозрачный пузырь, а в нём огромного паука. Гордеенко снял всё это на камеру, причём камера-то у него VHS, на такой ничего не подделаешь. Тогда я его надоумил узнать про этого паука у учёных. Сергей связался с биологами, те его перенаправили к палеонтологам, которые, увидев съёмку, ответили, что этот паук вообще-то вымер около пяти миллионов лет назад. “Как так вымер! — недоумевал Гордеенко. — Я ж его вот в Подмосковье снял”.

В Тыве, кстати, я видел староверов, общался с ними, и вот что интересно: люди они какие-то другие, я не имею в виду их традиции и обычаи, просто они всем довольны, а потому счастливы.

Так что во время путешествия есть отличная возможность увидеть и красивые места, и что-то буквально на грани фантастики. Ну а кто путешествует много лет, как я, может спустя какое-то время сравнить, насколько изменились места, в которых он бывал.

Я тут как-то взял с собой своего товарища Вадима, мы его прозвали Кусто за то, что он занимается подводной съёмкой, и рванули мы на одно озеро. Оно маленькое, но очень глубокое, сколько ни пытались измерить его глубину, до дна так никто и не достал. Я не был на этом озере тридцать лет, и вот приезжаем с Вадимом, смотрю — роща такая рядом здоровая, а я помню ещё, как эти деревья были маленькими кустиками. И такое кругом всё родное, что душа радуется. Тридцать лет минуло, а как будто всё было вчера. Не зря один из мудрецов сказал, что всего лишь один день путешествия может заменить всю жизнь.