Время пошло
- 27 октября 2009 г.
Как бы это ни могло показаться парадоксальным, но общепринятое олицетворение вселенского зла Адольф Гитлер до начала Второй мировой войны успел подарить современному человечеству несколько гуманных идей: народный автомобиль, телевизор в каждый дом… Одна из них — традиционная эстафета олимпийского огня, стартующая за несколько месяцев до начала Игр.
Если не изучать этот вопрос документально, может показаться, что пламенеющий символ на олимпиадах был всегда. Находим в дальнем уголке своего сознания старый школьный учебник истории, открываем его на той странице, где ранее неизвестный художник ручкой дорисовал бегущим вереницей полуголым марафонцам недостающие “анатомические подробности” исполинских размеров, и читаем: “…в память о Прометее, давшем людям огонь и знания о том, как использовать эту стихию, во время проведения античных Олимпийских игр в Древней Греции зажигали факел”. Однако никто проверить эти данные на подлинность, ясное дело, не может. Все мы знаем, что история имеет свойство переписываться. Рискну предположить, что до затеи с возрождением Игр в конце XIX века об античных Олимпиадах знало от силы два человека: барон Пьер де Кубертен и его жена, баронесса надо полагать, с которой он делился своими планами об очередной афере. Раздул Кубертен мощнейшую пиар-кампанию, “поднял архивы”, “вспомнил” о традициях, а заодно снял немалую выручку от продажи почтовых марок с олимпийской символикой и получил золотую медаль чемпиона по… художественному чтению стихов. Но вернусь к Германии середины 30-х годов прошлого столетия и ее вкладу в развитие Игр. Об огне в высокой чаше первыми позаботились голландцы, в 1928 году на Играх в Амстердаме. Просто зажгли и все. А восемь лет спустя по инициативе главного спортивного идеолога Третьего рейха Карла Дима банальный чирк спичкой был заменен помпезной и в то же время гениальной по своей простоте церемонией объединения стран-участниц. В греческой Олимпии одиннадцать жриц ловят луч солнца специальным параболическим зеркалом, поджигают факел, а дальше этот огонь начинает свое многокилометровое путешествие по территории всех согласных с олимпийской хартией государств к месту проведения очередных Игр. Так в 1936 году, перед берлинской Олимпиадой, пламя впервые добиралось до главной арены рейха, переходя из рук в руки. Более трех тысяч бегунов соприкоснулись тогда с главным символом самого важного спортивного мероприятия четырехлетия!
Сегодня историки утверждают, что прикрываясь интернациональным единением, немцы пропагандировали всюду свои нацистские идеи. Хотя я лично с трудом представляю, как могло проходить такое мероприятие: получает, допустим, темнокожий атлет факел, а вместе с ним и краткую лекцию о собственной расовой неполноценности, после чего радостный бежит, отдает огонь азиату, а вместе с ним — брошюрку об арийской божественности, и т. д. Так что ли все происходило?.. Наверное, все же не голую человеконенавистническую идеологию продвигали в 36-м хозяева ближайшей Олимпиады, а просто хвалились, прославляли себя и свой вклад в развитие современной цивилизации, взывали к истории, проводил явные параллели с Древним Римом — в общем, занимались всем тем, что делает сейчас на церемонии открытия каждая страна, принимающая Игры. Вспомните хотя бы прошлогодний Пекин и несколько часов красочного представления с огромными светящимися свитками бумаги, порохом, компасом и прочими изобретениями китайской цивилизации…
Была бы эта традиция никчемной или явно политизированной, загнулась бы она после 36-го года, и никто бы ее сейчас не вспоминал. Но нет, она жива-здорова. Потому что эстафета Олимпийского огня — уникальное событие, дающее людям светлое ощущение приближающегося праздника спорта. И никакой злодейский след “родителей” этой эстафеты не в силах подпортить ее исключительный образ. Ведь Игры, по сути, начинаются задолго до первых стартов — именно во время зажжения пламени греческими актрисами, переодетыми в жриц.
В конце минувшей недели мир облетело известие, что очередной лучик пойман зеркалом и материализован в факельный жар. А это значит, что подготовка к зимней Олимпиаде в Ванкувере вышла на финишную прямую. Точнее, уже включен обратный отсчет.
Увидимся на трибуне!
Если не изучать этот вопрос документально, может показаться, что пламенеющий символ на олимпиадах был всегда. Находим в дальнем уголке своего сознания старый школьный учебник истории, открываем его на той странице, где ранее неизвестный художник ручкой дорисовал бегущим вереницей полуголым марафонцам недостающие “анатомические подробности” исполинских размеров, и читаем: “…в память о Прометее, давшем людям огонь и знания о том, как использовать эту стихию, во время проведения античных Олимпийских игр в Древней Греции зажигали факел”. Однако никто проверить эти данные на подлинность, ясное дело, не может. Все мы знаем, что история имеет свойство переписываться. Рискну предположить, что до затеи с возрождением Игр в конце XIX века об античных Олимпиадах знало от силы два человека: барон Пьер де Кубертен и его жена, баронесса надо полагать, с которой он делился своими планами об очередной афере. Раздул Кубертен мощнейшую пиар-кампанию, “поднял архивы”, “вспомнил” о традициях, а заодно снял немалую выручку от продажи почтовых марок с олимпийской символикой и получил золотую медаль чемпиона по… художественному чтению стихов. Но вернусь к Германии середины 30-х годов прошлого столетия и ее вкладу в развитие Игр. Об огне в высокой чаше первыми позаботились голландцы, в 1928 году на Играх в Амстердаме. Просто зажгли и все. А восемь лет спустя по инициативе главного спортивного идеолога Третьего рейха Карла Дима банальный чирк спичкой был заменен помпезной и в то же время гениальной по своей простоте церемонией объединения стран-участниц. В греческой Олимпии одиннадцать жриц ловят луч солнца специальным параболическим зеркалом, поджигают факел, а дальше этот огонь начинает свое многокилометровое путешествие по территории всех согласных с олимпийской хартией государств к месту проведения очередных Игр. Так в 1936 году, перед берлинской Олимпиадой, пламя впервые добиралось до главной арены рейха, переходя из рук в руки. Более трех тысяч бегунов соприкоснулись тогда с главным символом самого важного спортивного мероприятия четырехлетия!
Сегодня историки утверждают, что прикрываясь интернациональным единением, немцы пропагандировали всюду свои нацистские идеи. Хотя я лично с трудом представляю, как могло проходить такое мероприятие: получает, допустим, темнокожий атлет факел, а вместе с ним и краткую лекцию о собственной расовой неполноценности, после чего радостный бежит, отдает огонь азиату, а вместе с ним — брошюрку об арийской божественности, и т. д. Так что ли все происходило?.. Наверное, все же не голую человеконенавистническую идеологию продвигали в 36-м хозяева ближайшей Олимпиады, а просто хвалились, прославляли себя и свой вклад в развитие современной цивилизации, взывали к истории, проводил явные параллели с Древним Римом — в общем, занимались всем тем, что делает сейчас на церемонии открытия каждая страна, принимающая Игры. Вспомните хотя бы прошлогодний Пекин и несколько часов красочного представления с огромными светящимися свитками бумаги, порохом, компасом и прочими изобретениями китайской цивилизации…
Была бы эта традиция никчемной или явно политизированной, загнулась бы она после 36-го года, и никто бы ее сейчас не вспоминал. Но нет, она жива-здорова. Потому что эстафета Олимпийского огня — уникальное событие, дающее людям светлое ощущение приближающегося праздника спорта. И никакой злодейский след “родителей” этой эстафеты не в силах подпортить ее исключительный образ. Ведь Игры, по сути, начинаются задолго до первых стартов — именно во время зажжения пламени греческими актрисами, переодетыми в жриц.
В конце минувшей недели мир облетело известие, что очередной лучик пойман зеркалом и материализован в факельный жар. А это значит, что подготовка к зимней Олимпиаде в Ванкувере вышла на финишную прямую. Точнее, уже включен обратный отсчет.
Увидимся на трибуне!